Взгляд из Петербурга

РОССИЙСКАЯ ВЫСШАЯ ШКОЛА: АНАЛИЗ НЕКОТОРЫХ УРОКОВ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА

Подробности

Автор: Николай Лобанов

Специально для Взгляда из Петербурга. Апрель 2013

Все прогрессы реакционны,

если рушится человек

Андрей Вознесенский.

Мировые экономические кризисы – это расплата

человечества за его социальное благополучие

и недостаточную образованность.

Российское образование оказалось одним из тех крепостных бастионов государства, которые не прогнулись под мощным натиском мирового и национального экономического кризиса. Два основных обстоятельства обусловили устойчивость российского образования относительно «ударов» экономического кризиса: во-первых, «консерватизм» организационного устройства российского образования; и, во-вторых, финансовая и организационная поддержка государства всей системы образования. Более того, оно – российское образование – получило дополнительный импульс в своём развитии, поскольку извлекло определённые уроки из недавнего экономического кризиса. Принято, что об экономических кризисах пишут в основном экономисты и политологи. Но современные экономические кризисы – национальные или мировые – это, как правило, системные кризисы, а потому они обусловлены не только экономическими и/или политическими причинами, а комбинацией множества причин мирового развития, а следовательно, их причины и своя мера ответственности лежат не только в экономической сфере. Своя мера ответственности, по нашему мнению, лежит и на образовании. Обоснованию этого утверждения и некоторым урокам, которые образованию, но прежде всего, – высшему образованию, следует извлечь из мирового экономического кризиса, и посвящен этот доклад.

Урок первый. Не будет преувеличением следующее утверждение: все сферы деловой жизнедеятельности человека, которые влияют на перемены в этом мире, несут свою меру ответственности за истоки и последствия мирового экономического кризиса. И сколько бы незначительна была роль того или иного делового актора в глобальном сценарии мирового кризиса, каждый участник этой мировой драмы должен стать объектом и предметом научного анализа. Вот почему и глобальная, и национальные системы образования не должны стать исключением. А роль образования не так уж и мала.

Каждый раз, когда в той или иной части мира происходит крупная техногенная катастрофа, то группы экспертов, тщательно изучая причины этой «техногенной трагедии», почти всегда обнаруживают ошибки, связанные с «человеческим фактором». Так было с Чернобыльской аварией (1986 г.), гибелью шатла «Колумбия» (2003 г.), аварией на Саяно-Шушенской ГЭС (2009 г.). И в основе глобального экономического кризиса также лежит «человеческий фактор». Мы не будем касаться экономических истоков этого кризиса, поскольку экономическая составляющая не является предметом нашего анализа, но считаем необходимым задать вопрос: «Почему мировая и отечественная наука оказались не в состоянии заблаговременно предупредить, «оповестить» о приближении экономического кризиса?». Ответ достаточно прост: в распоряжении мировой и отечественной науки отсутствовали достаточно эффективные методы распознавания приближающейся катастрофы, что не позволило им если не предотвратить, то хотя бы заблаговременно смягчить неблагоприятные её последствия. Известно, что наука такова, каково образование. Поэтому свою долю вины за последствия мирового экономического кризиса несёт, по нашему мнению, и образование. И если кризисы чему-то учат, то первый урок, который следует вынести из «экономической трагедии», это открыть в двух-трёх университетах новую специализацию – «Антикризисная глобалистика».

Урок второй. Кризис показал несостоятельность многих секторов российской академической и отраслевой науки обеспечить реальному сектору экономики необходимый уровень инновационного развития и почти нулевое участие бизнеса в научных исследованиях. И это объяснимо: советская модель организации науки, которая объединяла академическую, отраслевую и вузовскую науки, давно распалась, а вузовская и частично отраслевая науки перестали фактически существовать. А из этого следует, что если государство не предпримет структурную перестройку в сфере научных исследований и прежде всего в сфере вузовской науки, то положение может стать критическим.

Совершенно очевидно, что возрождение системно организованной советской модели науки уже невозможно, но и обеспечить инновационные прорывы по всему фронту реальной экономики силами только академической науки, как стало очевидным, не удастся. А сделать это необходимо в наикратчайшие сроки. И это один из уроков, который отчётливо выявил экономический кризис. В этой ситуации российское правительство приняло решение о переходе к новой модели организации науки, в которой часть фундаментальных и отраслевых научных исследований будет передаваться университетско-вузовскому сектору науки. Это не американская модель, где научные исследования сосредоточены в университетах, но уже и не прежняя советская модель. Федеральные и национальные исследовательские университеты должны стать одновременно и центрами научных исследований, и центрами подготовки нового поколения российских учёных.

Следующим шагом на пути вовлечения вузов в сферу научно-исследовательской деятельности стал Федеральный закон, наделивший образовательные учреждения правом самостоятельно создавать малые предприятия, деятельность которых заключается в практическом применении (внедрении) результатов собственной интеллектуальной деятельности.

Одним из направлений этой структурной перестройки явилось: во-первых, резкое усиление (экономическое, организационное, правовое) вузовской науки; и, во-вторых, создание условий для подготовки на базе федеральных университетов, национальных исследовательских университетов и малых внедренческих предприятий при вузах нового поколения исследователей, которым предстоит практически осуществить инновационный прорыв в XXI век.

Урок третий. Не оправдались ожидания прошлого, 2009 г., что экономический кризис окажет крайне негативное влияние на приём студентов на платные отделения в государственные вузы и в негосударственные вузы. Оказали своё положительное влияние и меры государственной поддержки вузов, связанных с увеличение учебных мест на конкурсной основе. Можно ожидать, что и в 2010 г. приём в государственные негосударственные вузы не сократится. Получение высшего образования относится к числу наиболее приоритетных позиций жизненных планов населения. И хотя уже в 2009 г. произошло снижение уровня доходов значительной части населения, однако оно не повлияло или почти не повлияло на социальные планы семей, связанные с продолжением обучения их детей, а привело к перераспределению статей семейного бюджета в пользу платы за обучение в вузе. И хотя в ближайшие два года реальный уровень доходов большинства семей, по-видимому, не будет расти или будет расти очень незначительно, тем не менее, установка на поступление в вуз выпускников школ и профессиональных училищ сохранится. Что касается бюджетных форм вузовского образования, то государство расширило приём на эти отделения, как и в аспирантуру, чтобы уменьшить для малообеспеченных групп учащихся отрицательные последствия экономического кризиса. В целом экономический кризис не повлиял на размеры бюджетного финансирования государственных вузов.

Урок четвёртый. Экономический кризис заставил ещё раз серьёзно задуматься о качестве российского вузовского образования: низкий уровень профессиональных знаний выпускников вузов и университетов остаётся одной из главных причин медленного роста инновационного потенциала страны. По-видимому, это обстоятельство и стало причиной того, что в начале 2010 г. в очередной раз «всплыл» вопрос о целесообразности заочной формы обучения в вузах. Инициатором выступил Санкт-Петербургский государственный университет, объявивший, что, начиная с 2010 г., прекращает приём на заочное отделение. Эту инициативу поддержал ректор Московского государственного университета академик В. А. Садовничий. Аргументы, выдвинутые двумя авианосцами российского высшего образования предельно кратки – заочная форма образования даёт низкое качество образования. Есть у этой точки зрения и противники, которые ссылаются на примеры эффективной подготовки специалистов в системе заочного обучения. Однако приходится признать, что как массовая форма получения высшего образования реальная практика заочного обучения a priori обнаруживает более низкий уровень образовательных знаний, нежели очная и вечерняя формы обучения. И хотя причины низкого качества образования не столько в обучаемых, сколько в обучающих, но факт есть факт. Разумеется, не только кризис заставил задуматься о целесообразности отказа от заочного обучения как недостаточно эффективной форме получения высшего образования. Ухудшающаяся демографическая ситуация, ожидаемое уменьшение числа абитуриентов, несомненно, также повлияли на принятие столь радикального решения, ибо, ликвидируя (возможно, резко сокращая) приём на заочное отделение, вуз не оставляет выбора для абитуриента как поступать на дневное или вечернее отделения, а именно эти формы обучения определяют лицо вуза, его имидж.

Урок пятый. Впервые после эпохи Петра I в отечественной истории возникла ситуация, когда переход на рельсы инновационного развития становится для России, возможно, единственным условием её существования и развития. Очевидность этого социального факта ярко проявилась во время настоящего экономического кризиса. И в этой ситуации чрезвычайно важно научно обосновать векторы реального инновационного влияния на факторы краткосрочного и долгосрочного экономического роста. Ибо есть соблазн и одновременно существует опасность, что, прикрывшись термином «инновация», как неким «виртуальным щитом», многие вузы сохранят традиционно-архаическую систему обучения, а технические и гуманитарные исследовательские центры страны будут предлагать разработки «вчерашнего дня». И тому есть достаточные основания. Научные и публицистические статьи в технических и гуманитарных журналах запестрели такими терминами как «инновация», «инновационное развитие», «инновационный подход», что при первом приближении очень напоминает публикации 20-25-летней давности, когда чуть ли не любая социо-экономическая статья начиналась словами «в условиях научно-технического прогресса» или «в условиях научно-технической революции». А ведь инновационный подход – это не более как попытка ускорить динамику научно-технического прогресса. Следовательно, дело не в словах (хотя правильно сформулированные понятия и задачи чрезвычайно важны), а в способах осуществления перехода к инновационному развитию. И здесь важно не повторить многих ошибок реализации концепции ускорения научно-технического прогресса. Я думаю, что основная ошибка идеологов ускорения научно-технического прогресса прошлого была в том в том, что объектом крупного инвестирования и инновационной деятельности в основном были тяжёлая и оборонная промышленность, а не человек и сфера инфраструктуры, обслуживающая его многообразные потребности. И тот факт, что многие социальные цели остались декларативными обещаниями непосредственно связано с тем, что социальная сфера жизнедеятельности не стала объектом научно-технического прогресса или объектом инновационной деятельности, как сказали бы сегодня. Поэтому очень важно не допустить подобной ошибки при разработке национальной стратегии инновационного развития России на ближайшее десятилетие. И в этой стратегии высшей школе должно быть отведено особое место как разработчику и пропагандисту социальных и технических инноваций. Но для этого необходимо знать, какое место в оценочной шкале инновационного развития (в границах своей специализации) занимает тот или иной вуз, какова траектория его инновационного развития. 2010 г. (начало выхода из кризиса) мог бы стать начальной точкой отсчёта уровня инновационного развития для вузов в их продвижении по шкале инновационного развития. К сожалению, эта возможность пока не была использована.

Урок шестой. Ещё одним беспрецедентным шагом на пути перестройки российской науки стала государственная инициатива о создании в подмосковном Сколкове иннограда (неологизм – город инноваций). По замыслу высшего руководства страны инноград должен стать российским центром высоких технологий. Это новая форма организации российской науки – не академическая, не отраслевая и не вузовская. Но очевидно, что инноград станет не только центром высоких технологий, но центром инновационных направлений в образовании. Таким образом, инноград (в той его части, которая будет связана с образованием), федеральные университеты и национальные исследовательские университеты создадут новый мощный сектор университетско-вузовской науки. И следует признать, что, экономический кризис оказал влияние на ускорение процесса формирования нового сектора университетско-вузовской науки.

Заключение. Мировые и национальные экономические кризисы имманентно несут в себе разрушение. Но кризис (от лат. crisis – переломный момент) ещё и сигнал человечеству в целом и отдельному его сообществу, в частности, что так дальше жить и работать нельзя. Кризис заставляет человека подвергнуть строгой ревизии многое из того, что он до сих пор делал, что в этой деятельности было избыточного, а чего катастрофически недоставало. И тогда неожиданно обнаруживается, что экономическое спокойствие, вызванное экономическим благополучием, на самом деле эфемерно, а потому всегда следует помнить – дорога к экономическому кризису выложена банкнотами, которые не обеспечены активами. Но у кризиса имеется одна, но положительная грань: он даёт импульс новым экономическим, социальным, а иногда и политическим процессам, которые выводят государства на более высокий, чем прежде, уровень экономического и социального развития. Но это происходит лишь в том случае, если из результатов кризиса своевременно извлечены необходимые уроки.